«Уходя от мира, аскет отрекается от его ценностей и идеалов, избирая путь сораспятия Христу. Тем не менее, отвержение мира не подразумевает забвения заповеди о любви к ближним, - пишет настоятельница Одесского Свято-Архангело-Михайловского женского монастыря игумения Серафима (Шевчик) в предисловии к книге, посвященной Великой Княгине Александре Петровне. - Монах служит человечеству неустанной молитвой о мире всего мира, о благосостоянии, спасении и избавлении от диавола рода людского». Говоря о служении страждущему человечеству монашеских обителей, о так называемой идее «живого монашества», получившей расцвет во второй половине XIX столетия, игумения Серафима точно подмечает: «Однако часто благие дела встречают косность и непонимание окружающих. Им сопутствуют искушения и препоны. Самым неприемлемым для многих было то, что миссия благотворительности совершается в монастыре, где, согласно общепринятым представлениям, нет места широкой социальной работе. Монастырь - дом молитвы и внутреннего духовного делания, считали они, и никоим образом не должен соприкасаться с миром». Игумения Серафима обращает внимание на то, что «в пылу полемики адепты обоих течений забывают, что по учению святых отцов монашеский подвиг должен иметь два крыла: труд и молитву. Без одного из этих крыльев невозможно взлететь к высотам духа. Только вместе они свободно возносят душу в горние сферы, могуче воспаряя над грехом и суетой. Инок должен идти царским путем, не уклоняясь ни направо, ни налево. Именно этот путь угоден Господу и открывает врата спасения».*) Вот,  пожалуй, лучший ответ архимандриту Игнатию
 ----------------------
 *) Царственная инокиня / Предисл. и ред. игумении Серафимы. - Одесса: Свято-Архангело-Михайловский женский монастырь, 1995, с.10,19,22.

 

 

и сторонникам строгого аскетического  пути монашества. К этому добавим лишь слова святого Апостола Иакова: «Чистое и непорочное благочестие пред Богом и Отцом есть то, чтобы призирать сирот и вдов в их скорбях и хранить себя неоскверненным от мира» (Иак. 1.27).

   Обратим внимание еще на один немаловажный факт, о котором уважаемый настоятель Сергиевой пустыни запамятовал: 6 апреля 1866 года, при Высочайшем утверждении определения Святейшего Синода о дозволении учредить Киевский Свято-Троицкий мужской общежительный монастырь с благотворительными заведениями, последовало повеление Императора Александра II, имевшее силу закона Российской Империи: «При учреждении на будущее время монастырей предлагать учредителям соединять, подобно настоящему случаю, с удобствами уединенной монашеской жизни, цель благотворительную или воспитательную, совместным учреждением при вновь образуемом монастыре соответствующих одной из вышеизложенных целей заведений». *)
 -------------------------
 *) Полное собрание законов Российской Империи. Собр. 2-е, т.XLI, отд.1, 1866, № 42861-43602. - СПб.: Тип. II Отделения Собственной Е.И.В. Канцелярии, с.392, № 43159; "Православное Обозрение" (М.), 1866, т. 20, май, Заметки, с.35-36.

 

  

   Государственный закон архимандрит Игнатий не в силах был отменить, а потому и записка, где он пытался доказать невозможность соединения светских благотворительных учреждений с монашескими обителями, как и невозможность совмещения труда и духовной жизни евангельских Марфы и Марии, - выражала лишь его личное мнение. Еще одним возражением о. Игнатию, в реальной плоскости и как бы специально на этот случай, служит Марфо-Мариинская обитель милосердия Московской епархии, учрежденная преподобномученицей Великой Княгиней Елисаветой Феодоровной и возродившаяся в наши дни в лоне Русской Православной Церкви. Оказалось, что забота о ближних с духовной жизнью вполне сочетаются. Да и евангельские сестры прекрасно уживались вместе, взаимно обогащая духовно и помогая друг другу. «У кого есть Марфа трудолюбивая - всестороннее доброделание, и Мария, сидящая при ногах Иисусовых, - внимательное и теплое ко Господу обращение всем сердцем, к тому Сам приидет Господь, и воскресит Лазаря его - дух, и разрешит его от всех уз душевно-телесности, - писал Святитель Феофан Затворник. - Тогда начнется у него истинно новая жизнь, в теле безтелесная и на земле неземная. Это будет истинное воскресение в духе прежде будущего воскресения и с телом».
    Могут возразить, что Марфо-Мариинская обитель не была монастырем, и окажутся правы. Однако по такому же пути, в соответствии с законом 1866 года, пошли и женские монастыри: Костромской Богоявленский, Московский Алексеевский, Ярославский Толгский, Киевский Покровский, Леснинский Богородицкий, Виленский Мариинский, Шамординская Казанская пустынь и многие другие. Да и при мужских обителях, в том числе при Свято-Троицкой Сергиевой и Киево-Печерской Лаврах, создавались благотворительные учреждения - школы, приюты, больницы. В той же Свято-Троицкой Сергиевой пустыни, по инициативе архимандрита Игнатия, как пишет митрополит Санкт-Петербургский Высокопреосвященнейший Владимир в упомянутой книге, была открыта монастырская больница, в которую за медицинской помощью обращались и крестьяне, госпиталь для раненых и больных воинов, а в Петербурге - приют для малолетних паралитиков, припадочных и увечных. В Сергиевой пустыни содержался и инвалидный дом, учрежденный еще в начале XIX века близкими родственниками игумении Митрофании по материнской линии - графами Зубовыми.
    Конечно, здесь не ставится цель окончательного разрешения многовекового спора. Но православные общины сестер милосердия, входящие в состав Русской Православной Церкви не есть лишь предмет изучения истории, а представляют интерес в плане решения насущных проблем современного российского общества. Возможно не сейчас, но в недалеком будущем, придут, наконец, к осознанию того, что структура "монастырь - благотворительная община", предложенная игуменией Митрофанией, была и остается оптимальной: максимально отвечает как духовному росту инокинь и их изолированности от мирской суеты - за что ратовал архимандрит Игнатий, так и благоприятным условиям для благотворительной деятельности общин сестер милосердия. Но создавать подобные общины можно лишь при крупных и крепких в материальном и духовном отношениях женских монастырях, а также при наличии энергичных лидеров, целеустремленных и самоотверженно любящих людей, способных возглавить эти учреждения и повести за собой других.

   После обсуждения преград, вставших было на пути официального учреждения первой епархиальной общины сестер милосердия и утверждения ее устава, вновь обратимся к тем далеким событиям, когда в сложной обстановке, наперекор сильному противодействию как стороны монашества, так и со стороны противников Православной Церкви, создавались благотворительные учреждения нового типа.

     В письме от 11.11.1869 игумения Митрофания сообщала епископу Леониду из Пскова:
    «Благодарение Господу, пошло все в желаемом порядке. Здесь в Преосвященном Павле *) встретила я также милостиво-
 ---------------------------------------------------------
 *) (Admin.:) епископ Псковский и Порховский, в миру Прокопий Нилович Доброхотов (01.06.1807 - 23.04.1900).

 

 

го архипастыря. Сочувствие его общине моей настолько велико, что он обещает мне всякое содействие для пользы оной. Он говорит мне, что в Петербурге его предупредили против меня, и что он ехал в Псков с предубеждением против этого учреждения. Но когда приехал в общину, - она сделала на него такое благоприятное впечатление, что он не только сочувствует общине, но даже полюбил ее искренно. Так доволен он всеми порядками и действиями сестер обители Владычней, что хотел написать к Морицу и ходатайствовать перед Ее Величеством о продолжении моего управления общиной еще на один год. Трудно мне, Владыко Святый, - это правда, но зато утешительно видеть ту пользу, которую приносят труды наши страждущему человечеству. Молитвы болящих и сирот, надеюсь, помогут мне в жизни загробной. Видимо, и здесь еще, на земле, эта самая молитва хранит меня: сколько зависти, недоброжелательства, насмешек приходится мне переносить и оставлять совершенно безследными, как бы даже незамеченными, и это, признаюсь, из одной только любви к монашеству, для того только, чтоб не разорять дело, для достижения которого положено столько трудов, столько любви и неусыпных забот. Простите, Владыко Святый, и помолитесь, да вразумит меня Господь на трудном пути жизни моей».

 

  Письмом, или, как принято было говорить, отношением от 27.11.1869 игумении Митрофании было объявлено о желании Императрицы Марии Александровны ее дальнейшего управления Псковской Иоанно-Ильинской общиной и в течение следующего года. А в знак признания неутомимых трудов матушки, ее христианского усердия, в особенности при устройстве Псковской общины сестер милосердия, 5 декабря 1869 года Ее Императорским Величеством учредительнице Псковской общины был пожалован золотой наперсный крест, украшенный жемчужинами и драгоценными камнями.

    В определении Святейшего Синода от 10.12.1869 отмечалось:
    «Ныне из представленного отчета за 1869 год о состоянии и действиях Псковской Иоанно-Ильинской общины сестер милосердия Святейший Синод с удовольствием усмотрел, что распоряжения Псковского епархиального начальства и похвальное усердие игумении Митрофании увенчались, при Божией помощи, полным успехом: Псковская община не только открыта, но и приносит уже окрестным жителям согласную с ее целью вожделенную пользу. Действия этого нового учреждения, как замечает отчет, были бы еще благотворнее, если бы община и устав оной удостоились уже утверждения и если бы за ней укреплено было предназначенное для оной имущество... Святейший Синод признает преждевременным составлять и утверждать теперь же устав для всех епархиальных общин сестер милосердия, когда не имеется в виду ни определенных средств для устройства и содержания таковых общин, ни достаточного числа желающих поступить в оные. Посему... Святейший Синод признает составленный сей игуменией проект устава епархиальных общин сестер милосердия подлежащим изменению - в смысле ограничения силы и действия этого устава Псковскою Иоанно-Ильинскою общиною... Вследствие сего, Святейший Синод определяет: представить господину Синодальному обер-прокурору испросить Высочайшее Его Императорского Величества соизволение: 1) на утверждение открытой в городе Пскове, в исполнение Высочайшей воли Государыни Императрицы, Иоанно-Ильинской общины сестер милосердия, с дарованием оной права иметь счастье состоять под Всемилостивейшим покровительством Ее Величества; 2) на укрепление за этой общиной разного недвижимого имущества, жертвуемого ей дочерью коллежского регистратора Ираидою Харламовою; 3) на дозволение общине изготовлять, для ношения на груди начальницей и сестрами общины, креста по представленному учредительницей общины и у сего прилагаемому рисунку проекта, и 4) на представление Синоду права утвердить для Псковской Иоанно-Ильинской общины сестер милосердия устав, сделав для сего нужные изменения в проекте устава, представленном игуменией Митрофанией».

    По-видимому, матушке Митрофании удалось найти тот компромисс, то единение деятельной жизни монашеской обители, посильной помощи общественным нуждам, поддержания бренной человеческой жизни инокинь, с одной стороны, и молитвой, духовным восхождением к Богу, с другой. Однако игумения встретила мощнейшую оппозицию в лице некоторых иерархов, духовенства, настоятельниц монастырей. Комиссия для рассмотрения проекта Устава Псковской Иоанно-Ильинской общины, созданная в основном из представителей Санкт-Петербургской епархии, была настроена против планов игумении Митрофании и Императрицы Марии Александровны. Возможно, членам комиссии было хорошо известно мнение по этому вопросу митрополита Исидора (Никольского), первенствующего члена Святейшего Синода, в течение 32 лет возглавлявшего Санкт-Петербургскую кафедру. На родине первых российских общин сестер милосердия так и не было создано ни одной общины сестер милосердия, принадлежащей Православной Церкви. Дальнейшие события показали, что никакие отзывы членов комиссии не смогли поколебать решимость Ее Величества в реализации задуманного и не отразились на окончательном решении Императора Александра Николаевича. 12 января 1870 года уже действующая в Пскове община сестер милосердия получила Высочайшее утверждение с наименованием ее Иоанно-Ильинской - по древнему Иоанно-Предтеченскому женскому монастырю, расположенному в Пскове на Завеличье, к которому была приписана, и Ильинскому храму общины, с дарованием общине права состоять под Высочайшим покровительством Императрицы Марии Александровны и укреплением за общиной пожертвованного ей недвижимого имущества. *)
 ----------------------------------------------
 *) Собрание узаконений и распоряжений Правительства, издаваемые при Правительствующем Сенате (СПб.), 1870, 10 февраля, № 13, с.181-182, ст.130.