Что скрывается за безликим термином «социальное служение»? В чем заключается христианское понимание милосердия и любви? Что главное в деле милосердия и как научиться любить ближнего? Эти вопросы непростые, но именно от того, как мы на них ответим, зависит и то, сможем ли мы в нашей жизни стать тем «милосердным самарянином», о котором говорил в Своей притче Спаситель, сможем ли выполнить пятую Заповедь блаженства?

   — О. Аркадий, что же скрывается за этими, на первый взгляд, сухими словами: «социальное служение»?

  — Мы помним, что за словами «социальное служение» на самом деле не всегда узнаётся служение Самому Христу, и если понимать дела милосердия как социальное служение в обычном смысле, то, с православной точки зрения, это будет неправильно. Сам Господь говорит: то, что мы сделали братьям Его меньшим — сделали Ему. И поэтому человек, который служит больному, помогает бездомному, воспитывает сироту, делится своим достатком, чтобы восполнить недостаток нуждающихся, все это он делает Самому Христу. Неоднократно в житиях святых мы встречаем эпизоды, когда Господь явно показывает, что сделанное нищему, бедному, нуждающемуся, сироте, заключённому — сделано Ему Самому. Если человек это понимает, то такое служение будет очень важной и неотъемлемой частью его жизни. Христианская жизнь должна быть гармонична, должна стремиться к совершенству — нельзя развивать какую-то одну сторону церковной жизни, забывая о другой, иначе результата никакого не получится. Нельзя думать, что если я пою на клиросе, то мне можно не помогать бедным, если я пишу иконы, то могу не участвовать в помощи нуждающимся. Полнота и радость общения со Христом зависит от того, насколько человек узнает в своих ближних Христа, насколько он им служит.

  — Можно ли сказать, что милосердными могут быть только православные, воцерковлённые люди, люди, живущие со Христом, или мы будем не правы?

  — Вспомним притчу о милосердном самарянине. Конечно, милосердными людьми могут быть отнюдь не только люди православные. Но, в конечном результате, добровольческое служение людей воцерковляет, постепенно приводит в церковь. Знание о вере есть у христиан, но часто оно остается пустым. Как известно, вера без дел мертва, и если есть вера, но нет любви, то эта вера — ничто. И сказать, что только у православных есть милосердие, есть совесть — нельзя.

  — А можно ли воспитать в людях милосердие?

  — Воспитать в людях милосердие можно. Надо говорить и о том, что милосердие дается Богом, и чем больше общение с Богом, тем больше милосердия. Православное сестричество, с одной стороны, должно заниматься общим делом, а с другой стороны его сотрудники должны стараться быть ближе ко Христу, участвовать в церковных таинствах, молитве, читать святоотеческую литературу. Если этого не будет, то других дел будет просто мало для того, чтобы людей объединить и сохранить дух. Самое трудное в нашей работе — не найти спонсоров, не найти людей, а у тех людей, которые есть, сохранить дух любви, потому что этот дух очень быстро улетучивается, если человек что-то делает не так. На одном из сайтов я недавно прочитал, что американцы провели исследование, какие профессии больше всего подвержены депрессии. На первом месте стоят те люди, которые работают по уходу и те люди, которые работают нянями с детьми. На втором месте люди, которые работают на кухне, и на третьем месте — медицинские работники. Эта работа требует больше всего любви. И если человек все время отдает, о ком-то заботится, все время сталкивается со страданием, то этот человек быстро истощается, если не имеет связи с Богом. Надо обязательно, чтобы эти люди приобщались Богу в церковных Таинствах, в молитвах, изучении Евангелия. Главная задача — не всем помочь, всем на Земле помочь мы не сможем, а умножить любовь и сохранить мирное сердце. Если будет мирное сердце, то вокруг нас соберутся много людей. Если этого не будет, то тогда ничего не получится. За этими делами нельзя забывать о внутреннем устроении. Все эти дела должны помогать внутреннему устроению души, если этого не происходит, значит, что-то делается неправильно. Люди начинают ссориться, терять сострадание и сочувствие, начинают впадать в депрессии — значит что-то не так. Нужно обязательно молиться о том, чтобы Господь помог умножить любовь.

   — Должна ли быть пропаганда милосердия и насколько эффективны СМИ в этом вопросе?

  — Очень эффективны. Мы постоянно об этом пишем, но это должны быть не просто призывы: давайте делать милосердие, делать добро, а должны быть показаны люди, которые страдают, чтобы вызвать у людей сострадание и сочувствие к этим людям. И чем более конкретны рассказы об этих людях, чем более они интересны, тем больше будет ответ. Мы собираем много денег тем, кто нуждается в помощи, рассказываем об этих людях и следим за их судьбой. Рассказ должен быть такой, который показывает другого человека именно как равного тебе, но страдающего. Нужно, чтобы человек, как говорится, почувствовал себя в его «шкуре». Как видит жизнь слепой человек, или инвалид, почему надо им помогать? Рассказ о конкретных вещах очень важен. Кроме того, надо говорить о том, как важна добродетель любви. На основании житий святых отцов, рассказать, как человека заполняют страсти, если он не живет любовью, и как бороться со страстями, чтобы достичь любви.

  — Есть ли у вас примеры доброхотов, людей-помощников, появившихся после публикаций, например, в журнале «Нескучный сад», или на радио «Радонеж»?

  — Конечно, у нас на сайте «Милосердие.Ру» публикуется мониторинг просьб, которые поступают. И огромное количество денег поступает именно этим людям. Так что, конечно, обратная связь существует. Очень много людей, которые готовы сочувствовать и сострадать, но они просто часто не знают, кому помочь. Бюджет у нас очень большой, много денег уходит на издание журнала, на радиопередачу, на сайт, оплату патронажной службы, богадельни, детдомов — деньги очень большие. Очень важно с людей-благодетелей не просто взять деньги, а привлечь их в эту работу, рассказать конкретно, что происходит, с ними встречаться, советоваться. Они приходят на Рождество, Пасху, поздравляют вместе с нами детей в детдомах для детей-инвалидов, сами видят помощь. И это важно.

  — А как совместить рассказ о делах милосердия с евангельской заповедью о том, что дела эти нужно делать тайно?

  — Надо рассказывать не о себе, а о нужде тех людей, которым помощь нужна.

  — Как привлекать людей к православному социальному служению?

  — Ставить такую задачу, как привлекать людей — не совсем правильно. В монастырь приходишь, там матушка говорит: нам так сестры нужны, присылайте нам сестёр. Зачем в монастыре сестры? Монах спасается один, он уходит от мира. Зачем сестры? Стены строить, храмы? Молитва — это уединение. У нас, конечно, немного другая цель, но, тем не менее, начни делать сам это дело, только по-хорошему, по-доброму, и вокруг тебя люди сами соберутся. Рассказывать о делах и собирать людей — это не главная задача. И вырастали монастыри, и дела развивались, когда в основу был положен чей-то подвиг. Мы читаем жития святых: один святой взял себе домой прокажённого и за ним ухаживал и вошёл в Царствие небесное. А были сестричества до революции, где сёстры были нецерковные, у них была вражда между ними. Кто больше сделал добро? Один, который спас прокажённого, или сестричества, которые имели ордена, форма у них была, но были склоки и недоразумения? Стяжать Дух Святой — это цель всякой христианской жизни, как сказал преп. Серафим Саровский. Не дела должны быть целью, а внутреннее устроение души. Дела должны помогать внутреннему устроению души. И другим людям в первую очередь нужны не дела какие-то, не деньги. Они ценят, когда их души любят, когда к ним относятся, как к людям. У митрополита Антония есть рассказ про одного нищего, который просил милостыню. Мимо него проходил знакомый человек, который снял шляпу, поговорил с ним, и нищий сказал, что он дал мне больше всех: "Все деньги мне бросают, а он отнёсся ко мне, как к человеку". Конечно, это не всегда так, например, бомж, который просит деньги на водку, если с ним поговоришь по душам, может он это и не оценит, ему нужны деньги, чтобы выпить. Но все-таки нужно иметь в виду, что другому человеку тоже нужно внимание и любовь, сострадание, сочувствие, отношение к нему, как к человеку. У нас, к сожалению, это не получается. Сохранить внимание и любовь к другим очень трудно, и все социальные органы, которые у нас есть не потому плохие, что там работают плохие люди, люди приходят иногда очень хорошие, просто это очень трудно. Это трудный подвиг, как монашеский, как подвиг священника иди другого служения, и в этом подвиге нужна помощь Божия обязательно. Пусть будет 10 человек помогать, но на душе будет радостно и хорошо, а если слишком расширять, заботиться об этом, искать спонсоров, — потеряешь внутреннюю радость. Делай то, что можешь делать, и не теряй внутренний покой и мир, молись об этих людях и уделяй им столько времени, сколько ты можешь. Если чувствуешь, что не можешь — иди в Храм и помолись Богу. Господь об этом человеке позаботится. Не думай, что на тебе держится весь Екатеринбург, вся Москва или вся вселенная.

  — Вы возглавляете Комиссию по церковной социальной деятельности. А сотрудничает ли она с социальными Государственными службами? Как вы находите с ними контакт?

  — Мы заключили договор о взаимодействии с Департаментом здравоохранения и Департаментом соцзащиты, и это очень важно — поддерживать с ними хорошие отношения. Мы не должны подменять собой эти органы, а мы должны их дополнять и помогать сделать то, что не могут сделать они, просить их сделать то, что они должны делать, но не всегда делают. Ведь люди, которые нуждаются в помощи, не всегда могут свои просьбы донести до этих людей, они просто не знают своих прав. Такая взаимосвязь очень важна.

  — С какими основными трудностями в своей социальной работе вы столкнулись?

  — Самая главная трудность та, что делать добро очень нелегко, это требует подвига, и это, конечно, самое тяжёлое. Если воцерковлённый человек начинает активно делать добро, то очень часто его на это активное добро не хватает. Он жил на каком-то уровне духовном, и вдруг начинает интенсивно помогать ближним, и у него становится меньше времени для других дел, и очень часто оказывается, что ему делается трудно и плохо. Это самая главная трудность — она внутри нас самих, это наши страсти, наши грехи. Все остальные трудности преодолимы.

  — Сестра милосердия — это призвание, или любая девушка при желании может ей стать?

&bnsp; — Если мы говорим о самом служении сестры милосердия, то сестра милосердия — это, конечно, призвание. И далеко не все люди к этому призваны, и далеко не все, кто оканчивает училище, становятся сёстрами милосердия. Многие работают в медицине, медицинскими сёстрами, но применить ко всем это высокое звание, конечно, нельзя. Некоторые уходят в монастырь, некоторые становятся матушками, выходят замуж за будущих священников, некоторые поступают в институты, становятся врачами. Если у девушки есть какая-то склонность к медицине, если она хочет научиться любви, то мне кажется, поступление в училище будет для неё полезным, даже если она сестрой милосердия впоследствии не станет.

  — Могли бы вы дать какие-то рекомендации, как обращаться с людьми, которых мы встречаем на улице — бездомными, беспризорными детьми? Чем мы реально можем им помочь, а чего, может быть, не следует делать?

  — Порекомендовать кому-то взять к себе бомжа или беспризорного ребёнка, это значило бы, мне кажется, порекомендовать то, что превышает меру обычного современного православного человека. Но помочь бездомному человеку не замёрзнуть зимой на улицах города может любой. Бездомным ни в коем случае нельзя давать деньги, они люди слабые, в большинстве своём алкоголики. Можно дать им варежки, носки, потому что очень часто у этих несчастных людей бывают обморожения рук и ног. Можно не пожалеть своего времени, купить им какую-то горячую пищу. Я думаю, что это будет помощь реальная. Что касается беспризорных детей, помочь им, конечно, одному человеку, прохожему, бывает очень трудно. Можно помочь Церкви в реализации тех программ, которые у неё есть. Сейчас Церковь занимается бездомными, занимается беспризорными детьми — можно жертвовать деньги на эти службы, поддерживать их молитвой. Хотя бы раз в месяц можно вместе с другими людьми заниматься решением этой проблемы, например, патрулировать места, где находятся беспризорные дети, хотя бы раз в неделю прийти, чтобы с ними побеседовать, если есть средства — помочь в создании приюта.

  — Что бы вы пожелали нашему Отделу Социального служения? Каким направлениям работы уделить особое внимание?

  — Главное — чтобы была любовь. Чтобы добро оставалось добром. Часто бывает так, что цель, которую мы ставим, заменяется какой-то другой. У нас приходят сестры работать в больницу, она хочет помогать больным, что-то делать. И вот она проработала два года, приходишь к ней в отделение, спрашиваешь: "Как дела?" Она говорит: "Слава Богу, сегодня больных совсем нет". Она уже рада тому, что больных нет. Она устала, она уже не может работать. Или наши люди, которые пришли помогать тем, кто обращается к нам в комиссию за помощью. Сначала они каждому хотели помочь, для каждого пытались что-то сделать, а через какое-то время им звонят, что-то спрашивают, а они говорят: "Вы знаете, мы ничего не можем сделать". Любовь всегда конкретна, нельзя любить человечество вообще, можно любить конкретного человека. Пришёл конкретный человек, и надо постараться этому конкретному человеку помочь. Не прячась за формы, помочь именно ему и постараться сделать так, чтобы эта помощь была для человека доброй. Можно дать бомжу денег — он пойдет и напьется. Можно в больницу прийти и заменить санитарок, а санитарки ничего делать не будут. И мы, таким образом, заменив санитарок, сделаем плохо, потому что мы их распустим и сами их заменить не сможем во всей полноте. Это тоже будет неправильно. Добро нужно делать обязательно разумно. Нужно спешить откликнуться на каждую просьбу, но делать это не торопясь, а молясь Богу обязательно и советуясь, рассуждая, будет ли это добром. Нужно и можно делать добро в простоте. Но все-таки мы должны быть «просты как Боги и мудры как змии». Вот это добро в простоте должно быть таким. И конечная цель делания добра — это быть с этим человеком вместе в Царствии Небесном. Об этом нужно думать, как нам вместе с ним прийти к Богу, с этим человеком, который к нам обратился за помощью. Наш мир очень искажён грехом. Просто будет в Царствии Небесном. А здесь, в этом мире, все непросто, к сожалению. И для того, чтобы эту пропасть преодолеть — нужен подвиг. И всякое доброе дело должно иметь духовную основу, просто так доброго дела быть не может. В основе жизни всех святых лежала молитва, пост, подвиг самоотвержения, послушания, борьбы со страстями и со злом. Должна быть такая духовная основа. Если есть она, тогда вокруг будет и какое-то дело, а если её внутри нет, то все это превратится в пустую формальность. Будет ещё один социальный проект, как городской. Они же работают, они оказывают людям помощь, делают добрые дела… Но всё это не так… И чтобы найти таких людей, нужно самим такими становиться. Не нужно искать максимального расширения развития, а делать мало, но хорошо.

  — Спаси Вас Господи, отец Аркадий, за столь полезную беседу!