Не  в  силе  Бог,  а  в  правде!

МОСКОВСКАЯ  ПОКРОВСКАЯ  ОБЩИНА  СЕСТЕР  МИЛОСЕРДИЯ



Статьи
     Меню  сайта

           Статьи
Высочайшие покровительницы общины [1]
Высочайшие покровительницы Московской Покровской общины сестер милосердия: Императрица Мария Александровна (супруга Императора Александра II) и Императрица Мария Феодоровна (супруга Императора Александра III)
Начальницы общины [9]
Начальницы Московской Покровской общины сестер милосердия
Духовенство [24]
Духовенство храмов Московской Покровской общины сестер милосердия, Серафимо-Знаменского скита, архиереи и прочее православное духовенство
Монахини и рясофорные послушницы [2]
Монахини и рясофорные послушницы Московской Покровской общины сестер милосердия
Сестры милосердия [2]
Алфавитные списки испытуемых, младших и старших (крестовиц) сестер милосердия Московской Покровской общины сестер милосердия с краткими биографическими сведениями
Преподаватели [24]
Алфавитные списки преподователей Московской Покровской общины сестер милосердия с краткими биографическими сведениями
Врачи [14]
Алфавитные списки врачей и аптекарей Московской Покровской общины сестер милосердия с краткими биографическими сведениями
Архитекторы [0]
Архитекторы Московской Покровской общины сестер милосердия с краткими биографическими сведениями
Члены общины [21]
Алфавитные списки членов Московской Покровской общины сестер милосердия с краткими биографическими сведениями

     Форма  входа

           Поиск

          Система Orphus

  Наш  Опрос  №  1
Что бы Вы хотели видеть на месте Покровской обители?
Всего ответов: 220



Онлайн всего: 1
Гостей: 1
Пользователей: 0




Приветствую Вас, Гость · RSS 29.03.2024, 05:25

Главная » Статьи » Духовенство, персонал, члены общины » Духовенство

Священномученик Серафим (Звездинский) (ч.1)

      Житие священномученика Серафима (Звездинского), епископа Дмитровского

(дни памяти:  Собор новомучеников и исповедников Российских 25 января ст.ст. / 7 февраля н.ст. или ближайшее после 25 января ст.ст., а также в день кончины 13 ст.ст. / 26 августа)




   Начало свое Звездинские берут от рода Бонефатьевых, старообрядцев-беспоповцев. Иоанн Гаврилович Бонефатьев, будущий отец владыки Серафима, горя желанием просвещения, пешком отправился из Солигалича в Петербург и подал прошение на Высочайшее имя о своем причислении к Православной Церкви. Он был принят в Единение с Российской Православной Церковью, наименован Звездинским и определен на должность чтеца при храме на Волковом кладбище в Петербурге, где у него обнаружились редкие музыкальные способности и прекрасный голос.


Протоиерей Иоанн Звездинский (Бонефатьев)

   В Петербурге он женился на дочери единоверческого священника Евдокии Васильевне Славской, принял духовный сан и получил место священника в Ржеве. С начала 80-х годов отец Иоанн служил в Москве. Состоя настоятелем Троицкой церкви, отец Иоанн Звездинский заслужил всеобщую любовь и уважение и вскоре был назначен благочинным всех единоверческих храмов.
   7 апреля 1883 года, в четверг шестой седмицы Великого поста, у него родился сын Николай, будущий епископ Серафим. Впоследствии владыка вспоминал слова из Триоди постной, которые читались в день его рождения за Церковным богослужением: Даждь Ми, сыне, твое сердце, очи же твои Моя пути да соблюдают (на вечерне 2-е чтение, Притч. 23, 26), и видел в них пророчество о своем монашестве.
   В 1885 или 1886 году скончалась совсем молодая супруга отца Иоанна, и Николай трех лет остался без матери.. По нежной любви отец Иоанн был ему не только отцом, но и матерью: всегдашняя его теплота и ласка не давали ощущать Коле, что он сирота, не имеющий материнского покрова.
   Рассказывая о своем детстве, владыка отмечал, что его, маленького, неопустительно будили в церковь к ночной службе под праздники. Утреня по единоверческой традиции совершается ночью. И в холод, и в непогоду его вели в храм, где он часто засыпал, но присутствие на богослужении считалось необходимым для воспитания.
   Отец приучал Колю любить церковную службу, храм, пение и чтение. На клиросе Коля читал охотно и четко. Чтобы он мог видеть лежащий на аналое Часослов, подставляли скамеечку. Однажды маленький Коля вошел в алтарь через Царские врата. Видевшие выразили уверенность, что младенец станет служителем престола Божия.
   Взирая на отца, совершавшего литургию, Коля с трепетом внимал его пламенной молитве. «Видно, папа за меня молился в то время, — говорил потом владыка. — Может быть, он испросил у Бога и эту милость, что я пошел по пути служения Церкви Божией».
   Учиться Колю отдали в церковное училище при единоверческой церкви, а по окончании ее, в 1895 году, — в Заиконоспасское духовное училище, что на Никольской улице.
   Было их три дружных одноклассника: Коля Звездинский, будущий епископ Дмитровский Серафим; Николай Кудрявцев, сын священника церкви Никола Большой крест на Ильинке, будущий епископ Богородский Никанор, единоверческий викарий Московской епархии, и Всеволод Красновский, сын священника церкви Святителя Алексия на Николо-Ямской улице, впоследствии епископ Клинский Гавриил.
   С 1899 года Николай Звездинский — учащийся Московской духовной семинарии. В комнате Коли висел образ святителя Николая во весь рост, перед которым он ежедневно молился о даровании способности говорить слово Божие — поучения и проповеди. И Господь наградил его этим даром.
   В храме Христа Спасителя в Москве епископом Парфением (Левицким), бывшим незадолго до этого ректором семинарии, совершено было посвящение Николая в чтеца иподиакона.
   В 1902 году, на втором курсе семинарии, когда Коле было 19 лет, он тяжело заболел лимфангоитом, болезнью, тогда практически неизлечимой, но чудесным образом был исцелен по молитве перед привезенным игуменом Саровской пустыни Иерофеем образом еще не прославленного старца Серафима. В Саров отец Иоанн послал заверенное врачами свидетельство об исцелении и благодарственное письмо отцу Иерофею.
   Образок кроткого старца навсегда стал семейной святыней, почитался как икона (хотя изображение его было еще без нимба) и сопровождал владыку Серафима почти всю его жизнь.
   Через год после этого события Коля стал свидетелем и частником торжеств по канонизации и прославлению преподобного Серафима Саровского. Исполненный благодарности за исцеление сына, отец Иоанн написал службу преподобному Серафиму: После открытия святых мощей он видел преподобного.
   Семинарию Николай Иванович Звездинский окончил 1905 году одним из лучших учеников. После горячей молитвы у мощей преподобного Сергия он прошел по конкурсу и был принят в Московскую духовную академию на полное содержание.
   Учился Коля усердно, вскоре стал известен своим даром слова. «Идем в академию, сегодня будет проповедовать студент Николай Иванович Звездинский», — говорили и жители Сергеева Посада, и братия монастыря.
   За годы учения в академии Николай утвердился в выборе монашеского пути. У раки преподобного Сергия вместе со своим другом Виталием Ставицким (будущим епископом Филиппом) дал он обет принять постриг.
   В это же время стал он духовным сыном старца Зосимовой пустыни иеромонаха Алексия (Соловьева). Старец с любовью принял под свое руководство благочестивого юношу.
   В канун Крещения 1907 года скончался отец Николая, протоиерей Иоанн Звездинский. Единоверцы обратились к Московскому митрополиту Владимиру (Богоявленскому), будущему священно-мученику, с просьбой поставить Николая Ивановича настоятелем на место отца. Но владыка, видя в Звездинском яркие духовные дарования, их желание не исполнил.
   Вероятно, в Зосимовой пустыни Николай познакомился с архимандритом Чудова монастыря Арсением (Жадановским) и вскоре стал частым его посетителем. Отец Арсений полюбил скромного, духовно настроенного студента. Беседовал с ним как с другом, живо интересуясь его жизнью.
   Однажды отец Герасим (Анциферов), чтимый чудовский старец, имевший послушание стоять у раки святителя Ионы в Успенском соборе Кремля, взял Николая с собой в гости к духовным чадам и, прибыв к ним, отрекомендовал его:
   — Я привел вам нашего Чудовского архимандрита.
   — Отец архимандрит, — говорил отец Герасим про Николая и отцу Арсению, — это наш будущий настоятель, архимандрит Чудовский.
   Решившись на постриг, Николай испросил благословения и молитвенной помощи у своего старца, отца Алексия, и благословения у архимандрита Арсения. Отец Арсений благословил его образом Воскресения Христова.
   По дороге в лавру в день пострига Николай Иванович попросил сопровождавшего его игумена Зосимовой пустыни отца Германа (Гомзина) сказать свое наставление. «Будь воином Христовым, — сказал отец Герман, — чувствуй себя всегда стоящим в строю перед лицом Начальника твоего, Спасителя Бога. Не видишь, а сердцем чувствуй, зри Его близ себя. Весь будь в струнку, всегда, неопустительно. Знаешь, солдат стоит в строю, начальник отошел... Воин не видит его, но чувствует его присутствие и стоит начеку, так и ты не забывай, что Бог всегда с гобой!»
   26 сентября 1908 года после всенощного бдения совершился монашеский постриг Николая Ивановича. Он получил имя Серафим в честь преподобного Серафима Саровского. Небесным миром сияло его лицо, когда после пострига подходили к нему монахи, спрашивая: «Что ти есть имя, брате?»
   В день Казанской иконы Божией Матери, 22 октября 1908 года, в академическом Покровском храме состоялось посвящение монаха Серафима в иеродиакона. А 8 июля, на Казанскую следующего, 1909 года, совершилось посвящение во иеромонаха. В этом же году он окончил духовную академию со званием кандидата-магистранта богословия и вскоре получил назначение преподавать историю Церкви в Вифанской семинарии.
   «Я молился за каждого своего ученика, — вспоминал потом владыка. — Вынимал за каждого частицу на проскомидии, и это, видимо, чувствовали они своими душами».
   Жил он строго, много молился и постился: супа 8 ложек, по числу слов молитвы Иисусовой: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешного». Маленькие порции обеда делил пополам.
    21 сентября 1912 года, отца Серафима перевели в Московскую духовную семинарию на должность преподавателя гомилетики и соединенных с нею предметов.
   8 июня 1914 года архимандрит Арсений (Жадановский) был хиротонисан во епископа Серпуховского, викария Московской епархии, с оставлением в должности наместника кафедрального Чудова монастыря, а 10 июня иеромонах Серафим был возведен в сан архимандрита, назначен помощником наместника монастыря и освобожден от должности преподавателя Московской семинарии.
   С августа 1914 года по август 1915 года он исполнял обязанности столичного наблюдателя церковно-приходских школ.
   В 1914 году он был избран председателем общества хоругвеносцев кафедрального Чудова монастыря.
   Исполняя обязанности настоятеля монастыря, архимандрит Серафим был строг к себе и другим в соблюдении уставов монашеского жития. «Миряне несут тяготу на фабриках, заводах, в трудах, — говорил он братии, — поэтому монахам должно со смирением являться на молитвенное бдение в урочный час». Все вопросы управления монастырем отец Серафим согласовывал с епископом Арсением: «Как владыка, так и я».
   В Чудовом монастыре пережил отец Серафим обстрел Кремля в 1917 году.
   Мощи святителя Алексия, главную чудовскую святыню, с начала обстрела 27 октября/9 ноября 1917 года перенесли в деревянном гробе в пещерную церковь, в подземелье, где 300 лет назад томился в заключении священномученик Патриарх Ермоген. Здесь, под нескончаемый грохот орудий, денно и нощно молились о России архимандрит Серафим со всей братией и гостями Чудова монастыря, делегатами Поместного Собора — будущим священномучеником митрополитом Петроградским Вениамином (Казанским), архиепископом Гродненским Михаилом (Ермаковым), архиепископом Новгородским Арсением (Стадницким), епископом Белостокским Владимиром (Тихоницким) и с зосимовским старцем иеросхимонахом Алексием (Соловьевым).
  Представители новой власти закрыли Кремль, с весны 1918 года начали поступать распоряжения о выселении монахов. Осложнилась и внутренняя жизнь братии. 26 июля 1918 года, в день празднования Собора архистратига Гавриила, епископ Арсений и архимандрит Серафим навсегда покинули Чудов монастырь.
   Погостив в Зосимовой пустыни, владыка Арсений и архимандрит Серафим переехали в августе 1918 года в Серафимо-Знаменский скит к схиигумении Фамари (Марджановой), любящей духовной дочери владыки, безбоязненно приютившей его и самоотверженно ему служившей. Матушка окружила изгнанников заботой; имея в лесу близ скита маленький домик, устроила для них киновию. Здесь, в полном уединении, они молились и трудились: копали грядки, рубили дрова. Отец Серафим читал Священное Писание по правилу преподобного Серафима: за неделю — четыре Евангелия, Деяния апостолов и Послания. Ежедневно он сослужил епископу Арсению в киновийном храме во имя святителя Иоасафа.
   Ежедневное совершение Божественной литургии навсегда сроднило их. Всю жизнь они считали потерянными дни, в которые не служили литургию без какой-либо основательной причины: тяжелая болезнь, путешествие или заключение.
   В конце лета 1919 года архимандрит Серафим был вызван Святейшим Патриархом Тихоном в Москву. Помолившись, проводил владыка Арсений своего друга и брата, патриарх объявил, что имеет в нем нужду и желает видеть в епископском сане. Старец Алексий благословил отца Серафима на архиерейское служение.
   В епархиальном доме было совершено наречение архимандрита Серафима во епископа Дмитровского.
   3 января 1920 года, в день святителя Петра, Митрополита Московского, в храме Троицкого подворья Святейший Патриарх Тихон совершил епископскую хиротонию Архимандрита Серафима в сослужении митрополита Владимирского Сергия (Страгородского), архиепископа Харьковского и Ахтырского Нафанаила (Троицкого), епископа Вятского Никандра (Феноменова), епископа Аляскинского Филиппа (Ставицкого).
   Вручая посох новопоставленному епископу, Святейший сказал: «Господь призвал тебя быть епископом и сподобил сего великого сана в день празднования первого святителя Московского Петра. Сказано в тропаре сему святому, что он был утверждением граду Москве. Желаю, чтобы ты был для града Дмитрова тем же, чем был святитель Петр для Москвы. Будь и ты утверждением граду Дмитрову».
   Во время праздничного обеда митрополит Сергий (Страгородский), взяв свою столовую ложку, заметил: «Советую, владыка, запастись ложкой, придется вам в тюрьму идти. Не забывайте этого предмета, он там будет очень нужен».
   Патриарх Тихон, напутствуя епископа Серафима на труды архиерейские, сказал: «Иди путем апостольским... Где придется пешком — пешком иди. Нигде ничем никогда не смущайся. Неудобств не бойся, все терпи. Как ты думаешь, даром разве кадят архиерею трижды-по-трижды? Нет, недаром. За многие труды и подвиги, за исповеднические его болезни и хранение до крови веры православной».
   25 января 1920 года, в день святой мученицы Татианы, владыка Серафим прибыл в Богом данный ему удел. Еще в 1915 году, будучи Чудовским архимандритом, он проезжал Дмитров, когда вместе с епископом Арсением возвращался в Москву из Пешношского монастыря. Возле собора лошади стали и отказывались двигаться с места. Владыка и архимандрит пошли в собор и приложились к главной святыне города — Животворящему Кресту. Епископ Арсений сказал тогда, что событие это, видимо, не случайное, есть в нем указание на какое-то Божие изволение.
   И теперь владыка Серафим, в сане епископа прибыв в Дмитров, прежде всего совершил благодарственный молебен.
   Три года, проведенные им в Дмитрове, остались для жителей города незабываемыми. Пламенная молитва, приобщение отпавших, взыскание заблудших, утешение старцев, воспитание подростков, непрестанное поучение словом Божиим — таким было его служение.
   Епископ Серафим, уже произнося проповедь перед исповедью, приводил к покаянию нераскаянных грешников, а на исповеди даже те, кто никому не мог открыться, открывали душу епископу, как сердобольному отцу. Владыка ежедневно совершал литургию, часто при закрытых дверях, в Казанской церкви. С ним служил иеродиакон Аристарх. Паству свою епископ Серафим окормлял усердно, знал каждый дом и, как отец, всем был доступен. У дверей его дома очередь скорбящих, притекающих за решением, возрастала с каждым днем. Часто, возвращаясь поздно, он, тем не менее, заезжал к своим чадам.
   Дмитровцы полюбили трогательное и вдохновенное служение владыки и старались не упустить возможность с ним молиться. После окончания службы они с пением молитв провожали его до самого дома. Вечерами после всенощной, в темноте, стоя на высоком крыльце, подолгу расставался епископ со своими чадами, продолжавшими пение акафиста.
   В годы служения в Дмитрове владыка учредил братство Животворящего Креста Господня, имевшее целью «в молитвенном единении почерпать духовные силы к созиданию своей жизни по заветам Господа нашего Иисуса Христа — служить Христу и во Христе и ради Христа ближнему». Сыновняя преданность Святой Православной Церкви и послушание всем ее узаконениям утверждались уставом как прямой долг братчиков. Особенно должны стараться братчики проводить в жизнь самую главную евангельскую заповедь: «Любите друг друга».
   Архипастырское служение епископа Серафима было утверждением и претворением в жизнь горячей любви ко Христу, Христовой любви к ближнему и верности Православной Церкви. Паству свою воспитывал он в духе благоговейного отношения ко всем церковным уставам, а от священнослужителей требовал их неопустительного соблюдения. Как и в Чудове монастыре, строгим к исполнению обетов и уставов, неустанным, любящим и заботливым наставником стал епископ Серафим для монашествующих своей епархии. Объезжая приходы, вверенные его управлению, он непременно навещал монастыри, посещая их во все престольные праздники. В его викариатстве находились такие известные обители, как древний Николо-Пешношский и Спасо-Влахернский монастыри. Во Влахернском монастыре владыка установил праздник в честь образа «Беленького Спасителя». Особенно ценил чинность, благообразие и стройность богослужения, отличавшие обитель, почитал подвизавшуюся в нем старицу-схимонахиню Серафиму (Кочеткову). В Николо-Пешношском монастыре, «Второй лавре», по слову митрополита Платона (Левшина), епископ Серафим по благословению Святейшего, Патриарха Тихона возвел настоятеля отца Ксенофонта в сан архимандрита, а в начале 1921 года постриг его в схиму с именем Онуфрий.
   Однажды, когда епископ Серафим приехал к своему старцу Алексию, старец благословил его прозрачным темно-красным, как кровь, крестом и прочитал тропарь священномученический: «И нравом причастник, и престолом наместник Апостолом быв, деяние обрел еси Богодухновенне, в видения восход; сего ради слово истины исправляя и веры ради пострадал еси даже до крове».
   В один из приездов в Зосимову пустынь, 17 июля: 1922 года, накануне праздника преподобного Сергия, исповедавшись у отца Алексия и побеседовав с ним, владыка вышел из келии. Здесь приступили к нему старшие из братии с поклоном и просьбою: «Владыка святый, отец настоятель наш, старец схиигумен Герман, ослаб, управлять почти не может, просим заменить его. Желаем отца Феодорита настоятелем. Хороший хозяин, растит овощи на сельскохозяйственную выставку». — «Забыли, — ответил архипастырь, — что отец Герман пришел в дремучий лес, воздвиг обитель, в которой вы живете. Все создано его трудами и заботами: собор, колокольня, вся обитель. Он великий за вас молитвенник, его молитвами все живете здесь. Но скажу вам: как только охладеет рука схиигумена Германа и не будет перебирать с молитвою четки, все вы рассыпетесь, и никого здесь не останется. Господу ваша капуста не нужна».
   На праздничной всенощной все ждали, что владыка Серафим выйдет на величание, но после этого разговора с братией он сел в экипаж и уехал в Дмитров.
   Всего через полгода, 1 февраля 1923 года, скончался схиигумен Герман. Отпевал его епископ Варфоломей (Ремов). После отпевания духовные чада старца увидели у Святых ворот две тройки. Братия беспокойно бегала...
   — Что случилось? — спросили богомольцы.
   — Приехали, грозят пустынь закрыть... Поскорее бы зарыть могилу отца Германа.
   1922 год. Гонения в связи с изъятием церковных ценностей...
   На Пасху епископа Серафима вызвали в Дмитровский исполком. Народ собрался, требовал его возвращения: «Отдайте нам нашего владыку!» Власти разрешили ему выйти на балкон, однако и после этого народ не успокаивался, кричал. Тогда владыку отпустили. Народ с торжественным пением: «Христос воскресе!» вернулся в собор со своим пастырем. Но вскоре пришла повестка: епископа вызывали в Москву. В день Знамения Пресвятой Богородицы, 10 декабря 1922 года, владыка Серафим в последний раз служил в Дмитрове торжественное богослужение.
   12 декабря, прибыв в Москву, направился на Лубянку, где был арестован. После окончания допросов его перевели в Бутырскую тюрьму. Обильным потоком потекли передачи. Владыка Серафим делился всем, что получал. Утешал соузников словами сострадания молитвой, любовью. Совершал здесь Божественную литургию, исповедовал тех, кто никогда не был на исповеди, причащал, ободрял, утешал отчаявшихся и безнадежных. Устроение его сердца в это время хорошо характеризуют строки из письма 1923 года, посланного из Бутырской тюрьмы духовным чадам: «Мир вам и радость от Источника радости Христа Господа, все дорогие, родные дети мои, непрестанно в темничной молитве моей поминаемые: благослови вас Господь, слава Богу за все — и за тюрьму, слава Ему, что не обошел Он меня Своею милостию... Благодарю вас всех за вашу любовь ко мне. Милость Божия и покров Царицы Небесной да будет над всеми вами. Ваш богомолец Е. Серафим.

Кто со слезами
свой хлеб не едал,
кто никогда от пелен до могилы
ночью, на ложе своем не рыдал,
тот вас не знает, небесные силы.
Это поют у нас».


   Тело владыки, изъеденное вшами, покрылось струпьями, и врач не мог приложить трубку, приходилось подкладывать бумагу. Начались сердечные приступы. Владыку перевели в «околоток», где был полубольничный режим, больше воздуха, прогулки и — духовенство храма Христа Спасителя, но приехавший прокурор, заметив у кровати епископа Серафима образы Скоропослушницы, преподобного Серафима и других святых, прилепленные хлебом к стене, приказал перевести владыку в общую камеру.
   В Бутырках сложил епископ Серафим акафист Страждущему Христу Спасителю:
   «В несении креста спасительного, десницею Твоею мне ниспосланного, укрепи меня, вконец изнемогающего».
   30 марта 1923 года, в день Алексия человека Божия, епископу Серафиму вынесли приговор: два года ссылки в Зырянском крае. Духовные чада просили у властей разрешения владыке ехать без конвоя, но получили отказ. В апреле епископа Серафима перевели из Бутырской в Таганскую тюрьму. В полночь под праздник иконы Божией Матери «Нечаянная Радость», 14 мая 1923 года, поезд увез владыку в ссылку этапом в Усть-Сысольск. Прощаясь с духовными детьми, владыка писал: «Слава Богу за все. Праздную, светло торжествую четвертый месяц душеспасительного заключения моего. Благодарю Господа, благодарю и вас во Христе Иисусе, родные мои, любимые и приснопоминаемые дети и детки мои, за все ваши участливые заботы о мне, грешном. Господь да воздаст вам сторицею в сем веке и наипаче в будущем».
   Епископ Арсений и схиигумения Знаменского скита матушка Фамарь благословили послушницу Анну Патрикееву следовать за ссыльным епископом и быть во всем ему помощницей. Послушницу Клавдию Ляшкевич настоятельница Дмитровского Борисоглебского монастыря игумения Сергия благословила быть второй помощницей Преосвященного Серафима. В Вятке была пересадка, затем около двух недель ждали отправки. Епископ так обносился, что даже заключенные смеялись: «Владыка, ваш подрясник вороне на гнездо не годится». А в Бутырках у него было все: и белье, и три подрясника, но он их раздал. Прибыли в Котлас. Арестантов расконвоировали. Была Троицкая суббота, и духовенство решило пойти в церковь. Три епископа — Серафим (Звездинский), Афанасий (Сахаров) и Николай. (Ярушевич) — вошли в храм, но оказалось, что храм обновленческий. Ссыльные архиереи вышли.
   Далее — путь пароходом по Вычегде. На третий день прибыли ссыльные к берегам Усть-Сысольска. Первую литургию в ссылке владыка служил в день святителя Алексия, митрополита Московского (чудовский праздник, 2 июня). Просфор не было, для литургии взяли чистую постную баранку. Но уже 7 июня епископа Серафима, чудовского игумена Филарета (Волчана) и Дмитровского благочинного отца Ивана Муравьева срочно отправили пароходом в Визингу, куда прибыли утром на третий день.
  Долго искали пристанища, так как принять в свой дом никто не хотел. Говорили: «Опасно: люди преступные, близко закрома с хлебом. Запоры у нас плохие, не можем»... В Визинге дома так и не нашли и поселились в селе Средний Кольель.
    На первый месяц денег и продуктов хватило, дальше пришлось менять, что было. Но к этому времени дмитровцы узнали адрес владыки и снарядили посланницу Таню. В июле она приехала, привезла подарки и письма, а епископ Серафим писал в ответном письме:
   «1923 г. Июля 19 дня, батюшки прп. Серафима.
   Мир вам и благословение, дорогие мои, верные во Христе возлюбленные дмитровцы. Спаси вас Господи за гостинцы, которые привезла мне Таня. Цветите для Царствия Божия, завяньте совсем для ада. Будьте Божии, а не вражьи. Друг друга любите, друг друга прощайте, не укоряйте, не судите, гнилых слов не говорите. В мире со страхом Божиим живите, смертный страшный час воспоминайте и суд Христов нелицеприятный никогда не забывайте, храм Божий усердно посещайте, в грехах кайтесь. Св. Христовых Таин причащайтесь. Милость Божия и покров Царицы Небесной да будет со всеми вами отныне и до века. Аминь. Е. С.»
   Отбывая ссылку в Зырянском крае, владыка Серафим не оставлял своего архипастырского попечения о дмитровцах в меру тех полномочий, которые в то время предоставлялись Московскому викарию. Сообщение осуществлялось через письма.
   «Молюсь за вас, — писал он дмитровцам, — с воплем крепким и слезами, чтобы Господь оградил Церковь от вторжения лжеучителей... Молитесь за архипастыря вашего, перед Животворящим Крестом молившегося».
   В ссылке Божественную литургию владыка совершал ежедневно; весь круг богослужебный вычитывал неопустительно. Днем он уединялся на молитву в ближний лес. Здесь у него были пустынька и круглый холмик-кафедра. В праздники — соборное богослужение: епископ, четыре сослужащих протоиерея, игумен и священник. Владыка обычно за всенощной читал канон. Сделали ковер с орлом, митру, панагию с камушками, дикирий и трикирий деревянные, работы зырян. Они приходили в умиление: «О, Господи, о, Господи», — говорили по-русски и прикладывали руки к груди.
   В пасхальную ночь молились вместе, для торжественности сын хозяев стрелял в 12 часов. Даже соседи приходили, но власти скоро запретили посещать богослужение ссыльных.
   Келия владыки стала церковью во имя иконы Божией Матери Скоропослушницы, у него был антиминс и образочек на бумаге, висевший в изголовье его нар во время заключения в Бутырках.
   Однажды, посещая больного ребенка в Визинге, послушница Анна заразилась дифтеритом. Врач зырянской больницы сказал: «Я сейчас без лошади. Завтра приеду и заберу ее в больницу. Заболевание инфекционное, дома оставить не могу». Владыка, видя высокую температуру и скорбь Анны, беспокоился: «Завтра пораньше, до приезда врача, пособорую тебя и причащу». Пособоровал послушницу и причастил. Через несколько часов приехал врач, измерил температуру — нормальная. Осмотрел дыхательные пути: «Теперь незачем брать, дома будет поправляться». Вскоре она совсем выздоровела.
  
Категория: Духовенство | Добавил: admin (31.07.2010) | Автор: admin
Просмотров: 1936 | Рейтинг: 0.0/0 |
Всего комментариев: 0
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]